Олег Ланский: мы заговорим с властью на одном языке
На днях в Государственную Думу внесен проект федерального закона «О молодежной политике в Российской Федерации». Как уже отметили в Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), законопроект частично учитывает предложения профсоюзов, изложенные несколько лет назад. О том, насколько данный проект закона оправдывает ожидания тред-юнионов, а также о значимости молодежной политики для профсоюзов нам рассказал председатель Молодежного совета Ленинградской Федерации профсоюзов (ЛФП) Олег Ланский (на фото вверху):
— Начну с того, что есть два мнения. Первое: данный закон не нужен, так как все, что нас интересует, частично зафиксировано либо в Законе об образовании, либо в Трудовом или Гражданском кодексах, либо в таких региональных законах, как Социальный кодекс Санкт-Петербурга.
Тем не менее, я придерживаюсь иного мнения, и считаю, что закон о молодежной политике необходим. Прежде всего, для того, чтобы урегулировать взаимоотношения молодежи и государства, в том числе, в общественной и политической плоскости. Мы сможем говорить, к примеру, что же такое «молодой специалист», четко определить, обозначить его признаки. Допустим, в случае, когда человек, после окончания вуза искал работу по специальности три года. В конце концов, он ее нашел, но статус «молодого специалиста» за это время утратил. И как теперь быть? Он навряд ли стал за эти годы крепким профессионалом.
— Как конкретно закон поможет решить эти и иные проблемы?
— Прежде всего, он позволит выработать единый понятийный аппарат молодежной политики. Так, сегодня мы не всегда понимаем друг друга в диалоге с органами исполнительной власти, ответственными за работу с молодежью.
— Говоря об учтенных в законопроекте профсоюзных поправках, на что следует обратить внимание в первую очередь?
— Это, прежде всего, увеличение возрастного ограничения для молодежи с 30-ти до 35-ти лет. Почему это важно? Работа нашей профсоюзной площадки на Межрегиональном молодежном образовательном форуме Северо-Западного федерального округа «Ладога», — где мы ведем активную программно-проектную и грантовую деятельность, — показала: наиболее эффективно и успешно подготовить и защитить свой проект, а, значит, и добиться получения гранта на его реализацию, могут те, кто уже перешагнул тридцатилетний рубеж.
Но, Федеральное агентство по делам молодежи (Росмолодежь) предоставляет гранты лишь тем, кто еще достиг возраста тридцати лет.
— А почему именно те, кто старше тридцати?
— В этом возрасте происходит плотное вхождение в профессию, наступает полная вовлеченность в работу своего предприятия. Такой молодой человек уже, как правило, руководитель нижнего или среднего звена. Он вполне осознает, что, действительно, нужно, и как он хочет создать и реализовать тот или иной проект. Но, никакой возможности принять участие в грантовом конкурсе Росмолодежи уже нет.
Позволю себе свежий пример: на форуме «Ладога», который в этом году пройдет в августе, среди четырех проектов, которые профсоюзная молодежь выставит на грантовый конкурс, будет один, где лидером является девушка старше тридцати лет. В результате его будет защищать ее коллега, не достигшая этого возраста. Хотя она и не лидер в этом проекте.
— А что же до тридцати?
— Хороший вопрос. Дело в том, что молодежная политика в профсоюзном движении всегда носила и носит системный характер. В числе прочего, она учитывает и то, что работа с каждой возрастной группой, по сути с разными поколениями, требует совершенно различных подходов. Поэтому мы делим на нашу молодежь — условно, конечно — на три возрастные группы. Первая от 18 до 23 лет — это студенчество. В этот период юноши и девушки находятся под крылом своих вузовских профсоюзных первичек.
Затем период с 23-х до 30-ти лет. Это время вхождения в профессию, начала карьеры. В это время, ребята могут выпасть из поля зрения профсоюза, по причине того, что найти работу сразу можно не всегда. Когда же они нашли работу и — надеемся — вступили там в профсоюз, происходит их адаптация, становление на рабочем месте. Но, они еще не могут генерировать какие-то значимые идеи.
И, наконец, третья группа — с 30 до 35 лет. Вот на данном этапе и происходит окончательное становление молодого работника, когда у него уже совсем другие интересы. И именно здесь мы видим наибольшую продуктивность в плане проектов. В прошлом году на «Ладоге» из 120 проектов, выдвинутых на гранты Росмолодежи, 12 были наши, созданные ребятами, которым на тот момент было за 30. В итоге, во многом и поэтому, мы смогли выиграть лишь один грант.
Принятие нового закона поможет нам устранить эти нюансы, связанные с возрастным ограничением. Но дело далеко не только в грантах, это лишь показательный пример того, насколько большему числу граждан повышение возрастных ограничений поможет получить социальную поддержку государства.
— Не меньше сил приложили профсоюзы, чтобы в законопроект была внесена поправка гарантирующая молодому специалисту первое рабочее место…
— Да, это долгая и полная драматизма, история. Даже если, не каждому и нужна эта гарантия, — например, тем, кто обучался платно и целиком сам планирует свою карьеру, — тем не менее, государство должно гарантировать такую возможность любому выпускнику вуза или среднего специального учебного заведения. По сути, это гарантированный вход в профессию, и практика показывает необходимость этой меры. Да она не помешает, не только тем, кто учился на бюджетных местах, но и тем же «платникам». Доказано на практике.
Отсутствие такой возможности, часто приводит к тому, что человек «теряется» и уходит из профессии, толком даже не вступив в нее.
Возможно, реализация этой поправки, поможет изменить ситуацию и со стажировками студентов и молодых специалистов. По-другому подойти к ним. Сейчас широкие возможности для стажировок предоставлены исключительно западными компаниями. Российские компании стажировки студентов воспринимают как-то иначе. Почему?
При этом, заинтересованные в студентах, а, значит, и в будущих квалифицированных сотрудниках, предприятия выходят непосредственно на вузы. То есть все это частные случаи, какой-либо системы нет.
— Но, почему это так важно для профсоюзов?
— Смотрите: студент состоит в профсоюзной первичке вуза. Затем, окончив обучение, он уходит на работу туда, где проходила его стажировка, где его ждут. Таким образом, он не выпадает в неизвестность, а плавно перетекает из студенческой первички в профсоюз на предприятии или в организации. Мы — профсоюзы — не теряем человека. Мы фактически состыковали одну первичку с другой.
Теперь мы лишь должны понять как это грамотно делать, чтобы не стать чем-то наподобие кадрового агентства. Ведь, задача профсоюзов — это защита прав и интересов наемного работника а не поиск кадров для конкретного работодателя. Поэтому, если эта поправка пройдет, необходимо выработать понятийный аппарат и аппарат регулирования этого процесса для профсоюзов.
— Что еще Вам видится наиболее важным?
— Помимо всего, что уже было сказано, у нас появится общая для всех терминология молодежной политики, будет закреплен и определен сам статус специалиста по молодежной работе. Мы обретем, наконец, четкие понятия и определения, касающиеся молодежной политики. Все они будут сведены в одном месте. И это — главное. Работа с молодежью — работа не простая, где очень много зависит от конкретной молодежной среды, от образования и так далее. Поэтому то, нам так и важно обрести единый язык взаимодействия.
Здесь ещё нет комментариев на данный момент, хотите добавить?
Написать комментарий