Площадь Труда

Случаи, когда профсоюзным юристам приходится добиваться, чтобы работника восстановили на одном и том же месте работы два раза подряд редки. Поэтому история, произошедшая с членом Профсоюза гражданского персонала Вооруженных сил России, которая длилась почти три года, по-своему уникальна. Детали ее иногда напоминают остросюжетный фильм. А материалы по двум судебным делам — огромная папка, в которой есть письма даже в администрацию Президента РФ.

Итак, Елена Ф. работала начальником отдела, который занимается оформлением пенсий военным пенсионерам, в одной из организаций Минобороны в Санкт-Петербурге. Должностные обязанности свои, по ее мнению, выполняла четко и добросовестно. Однако через год после начала работы — в 2015 году — в течение нескольких месяцев ей «вкатили» по очереди два выговора. Первый — будто бы за неисполнение одного из приказов Минобороны РФ (по версии работодателя был нарушен срок рассмотрения заявления обратившегося в отдел), второй — якобы за несвоевременно выданную справку.

Однако по оценке специалистов Правового управления Ленинградской Федерации профсоюзов (ЛФП), впоследствии подробно ознакомившихся с деталями ситуации, оба этих выговора были наложены по весьма сомнительным обстоятельствам.

«Меня «готовили» к увольнению»

По мнению самой Елены, означать это могло только одно: «Меня «готовили» к увольнению. Мне уже намекали, что надо бы воздержаться от критики организации нашей работы, беспрекословно выполнять все указания вышестоящего руководства и, по большому счету, не иметь собственного мнения. Но такой уж я человек — если вижу, что что-то делается неправильно, я молчать не буду. А что, порой, делают в армии с теми, кто «выбивается из строя»?  Стараются от таких избавиться».

Будучи еще со студенческих лет членом профсоюза, Елена решила обратиться за помощью к профсоюзным юристам и пришла на прием в юрконсультацию ЛФП. Специалисты Правового управления Федерации, разобравшись в «причинах» и обстоятельствах объявления двух выговоров, помогли подготовить ей исковые заявления в суд — о неправомерности дисциплинарных взысканий. Однако, пока готовились иски и соблюдались прочие юридические тонкости, в феврале 2016 года Елену уволили. В Трудовой книжке указали причину, а именно статью о несоответствии занимаемой должности или выполняемой работе вследствие недостаточной квалификации, подтверждённой результатами аттестации (п. 3 ч. 1 ст. 81 ТК РФ).

А была ли должностная инструкция?

И тогда Елена Ф. — по ходатайству отраслевого профсоюза — Территориальной организации Профсоюза гражданского персонала Вооруженных сил России Западного военного округа — вновь пришла к правозащитникам из ЛФП. Теперь профсоюзным юристам предстояло обжаловать в суде не только два выговора, но и, соответственно, увольнение. Однако к моменту вынесения судебного решения — спустя шесть месяцев судебных разбирательств, истек срок действия второго выговора. А по первому выговору суд по заявлению ответчика сделал вывод, что срок обращения за его обжалованием был пропущен

Поэтому в итоге в решении суда речь шла только о незаконности увольнения и, соответственно, восстановлении на работе. Как этого удалось добиться — рассказал юрисконсульт Ярослав Яринка.

«Наша позиция, доказывающая неправомерность увольнения, строилась как на фактических обстоятельствах, так и на ряде процедурных моментов, нарушенных работодателем. Так решающим стало то обстоятельство, что при приёме на работу с Еленой Владимировной никак не были оговорены ее должностные обязанности — трудовой договор содержал общие, весьма обширные формулировки, а должностная инструкция не была даже разработана. Более того, ей самой было поручено подготовить проект своей должностной инструкции, что в она и сделала в установленные сроки. Но вот казус — проект… пропал, куда, остаётся лишь догадываться, но даже в суд работодатель не смог его представить. А поскольку не определён круг должностных обязанностей работника, логично утверждать, что у работодателя отсутствовала возможность проведения его аттестации на соответствие занимаемой должности — что мы с успехом и доказали».

Тут правда стоит дополнить, что ответчик предоставил суду некую «должностную инструкцию», но…в решении суда сказано, что она «не прошита, не пронумерована, не скреплена печатью». Более того последний лист, так называемой, «инструкции» с подписью Елены Ф. был под номером 20, а предыдущий — под номером 4, что по мнению самой Елены, могло означать только одно: лист с ее подписью просто «выдернули» из другого документа. Стоит ли говорить, что суд такую «инструкцию» не принял, указав, что она некорректно оформлена, не утверждена работодателем, «содержит непоследовательную нумерацию пунктов и листов инструкции, не согласована с начальником отдела». В судебном решении отмечено, что такая инструкция «не может служить подтверждением круга обязанностей истца по занимаемой должности».

В итоге суд решил: признать недействительными результаты аттестации, восстановить Елену Ф. на работе и взыскать с работодателя почти 133 тысячи рублей — зарплату за время вынужденного прогула и еще 5 тысяч рублей компенсации морального вреда. Это произошло в сентябре 2016 года.

«Мне очень приятно было читать решение Октябрьского районного суда по этому делу, – делится впечатлениями Ярослав Яринка. — Ведь в нём чуть ли не дословно была отражена наша позиция по большинству спорных вопросов, возникавших в деле. Это, безусловно, наивысшая оценкапроделанной работы».

«Вам не дадут здесь спокойно работать»

Но…могла ли предвидеть наша героиня, что после такого поражения в суде работодатель … продолжит нарушать ее права?

«Когда я пришла на работу, то один из коллег мне задал вопрос: «Зачем вы вернулись? Вам не дадут здесь спокойно работать». Но тогда я еще верила, что принесу на своем месте немало пользы и даже подумать не могла, насколько пророческими окажутся его слова…», — вспоминает Елена.

«Начнем с того, что решение суда было исполнено работодателем лишь формально. По факту Елену Владимировну так и не допустили к ранее выполняемой работе. Она исполняла ежедневные распоряжения работодателя, которые только поначалу имели отношение к ее непосредственным трудовым функциям, а затем свелись к выполнению функций специалистов других отделов», — рассказывает Ярослав Яринка, который все это время контактировал с Еленой. — Более того, ей нередко приходилось трудиться в помещениях, не соответствовавших даже бытовым понятиям о санитарии и гигиене. Так, например, одним из «кабинетов» на некоторое время была назначена чуланного типа захламленная комната, в которой недавно произошёл прорыв канализации. Об оснащённости рабочего места говорить не приходилось».

Но самым тяжелым, по признанию самой Елены, было постоянное моральное давление со стороны руководства и даже некоторых коллег. Об этом она написала в своих объяснениях, которые есть в материалах уже второго судебного разбирательства. Вот выдержка. «Все началось с того, что в первый же день моего восстановления на работе меня на нее пытались не пустить, т. е. не давали возможности зайти в отдел, отпихивая от входной двери. Это было грубо, цинично и демонстративно, на глазах у приходящих на работу коллег…». Цитировать можно и дальше.

«Меня постоянно пытались оскорбить, задеть, вывести из себя. Искали любой повод для привлечения к дисциплинарной ответственности, контролировали каждый мой шаг. Причем задания давались иногда, мягко говоря, странные. Например в один из дней я должна была внести данные в сотню учетных карточек, а на следующий — все эти данные из них убрать. Обо мне распространялись нелестные, нелепейшие слухи. Я держала удар, но переживания дали о себе знать и в декабре 2016 года я была госпитализирована прямо с рабочего места в связи с гипертоническим кризом», — вспоминает Елена.

А после возвращения Елены с больничной койки был найден повод и для повторного увольнения. Им стало отсутствие допуска к работе со сведениями, составляющими государственную тайну, необходимого для занятия должности.

«Допуск был, — пояснил юрисконсульт Ярослав Яринка, — но в период рассмотрения дела о восстановлении на работе его действие было прекращено самим работодателем. Нам не показалось удивительным, что сделано это было в дату предпоследнего судебного заседания по делу».

Страсти по справке

«Работодатель стал требовать от меня представить пакет документов для оформления данного допуска повторно. Это не составило бы труда, если бы среди необходимых бумаг не нужно было представлять справку об отсутствии медицинских противопоказаний для работы с использованием сведений, составляющих государственную тайну», — рассказывает Елена.

«Мне сразу показалось странным, что он почему-то настаивал на том, чтобы для оформления этой справки я посетила наркологический и психоневрологический диспансеры исключительно по месту регистрации, несмотря на то, что данный медицинский документ, как мне разъяснил Ярослав, может выдаваться врачебными комиссиями любой медицинской организации, имеющей специальную лицензию. Когда я пришла в психоневрологический диспансер, меня там, как показалось, уже «ждали». Например, меня не направили на общих основаниях на комиссию, а настойчиво отправляли к, так называемому, «моему» врачу. Хотя, откуда у меня там может быть «свой» врач, если я не состою у них на учете?», — недоумевает Елена.

Ее опасениям есть документальное подтверждение — тоже имеющееся в материалах дела — добытая настойчивой женщиной копия письма работодателя на имя главврача психдиспансера, в котором тот просит осмотреть ее «врачебной комиссией и дать заключение о наличии или отсутствии у нее противопоказаний для работы со сведениями, составляющими государственную тайну». В письме, например, сообщается, что она «Не выполняла своих должностных обязанностей под предлогом того, что находится на особом счету у начальства, обвиняя при этом других сотрудников в том, что они ей «завидуют», «пытаются извести», «всячески вредят и препятствуют ее работе», «клевещут» на нее». Также в письме сказано, что якобы Елена «Критику в свой адрес воспринимает агрессивно», «Несколько раз оставалась ночевать на работе, что не предусматривалось ее должностными обязанностями». И так далее — вплоть до утверждения о том, что Елена якобы преследовала своего бывшего руководителя «неадекватными любовными высказываниями, заявляя при этом сотрудникам, что это он ее «домогается». Копия полного текста письма есть в распоряжении «ПТ». А заканчивается оно следующим: «Все вышеперечисленное позволяет предположить у нее наличие хронического психического заболевания с бредовым поведением».

Стоит ли уточнять, что, узнав об этом письме, Елена не стала пользоваться услугами врачей районного психдиспансера, а поспешила получить требуемую справку в сторонней медицинской организации — имевшей лицензию на оформление подобных документов, что и с успехом сделала. Причем, согласно справке, которую она и предоставила работодателю, противопоказаний для работы со сведениями, составляющими государственную тайну, у нее не было.

«Однако работодатель отказался учитывать эту справку, и в конце мая 2017 года Елену Владимировну повторно уволили по основанию «в связи с прекращением допуска к государственной тайне, если выполняемая работа требует такого допуска (пункт 10 части первой статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации)», — рассказывает Ярослав Яринка.

Повторное увольнение было вновь обжаловано в суде с помощью юристов ЛФП. «Также нами был подан иск о компенсации морального вреда — в связи с тем, что фактически работник был доведен до гипертонического криза на рабочем месте», — дополняет правозащитник.

В этом деле краеугольным камнем, по словам юристов Федерации профсоюзов, стал вопрос о праве коммерческого медучреждения (при условии наличия у него соответствующей лицензии) выдавать справку  об отсутствии медицинских противопоказаний для работы с использованием сведений, составляющих государственную тайну.

Двойная победа

«Мы обратились в Комитет по здравоохранению города, Минздрав и даже… в ФСБ и администрацию Президента РФ. В итоге из Комздрава и ФСБ пришли практически идентичные ответы, в которых было четко сказано — да коммерческая клиника имеет такое право – со ссылкой на соответствующее Постановление Правительства РФ», – говорит Ярослав Яринка.

В итоге в феврале 2018 года Октябрьский районный суд вынес решение: признать незаконным увольнение по п. 10 части первой ст. 83 ТК РФ, восстановить Елену Ф. в должности и взыскать с работодателя более 138 тысяч рублей — средний заработок за время вынужденного прогула — и еще 45000 рублей компенсации морального вреда.

«Во втором решении суда также немало наших цитат, что по меньшей мере приятно, – подчеркивает юрисконсульт. – А ещё приятнее, что мы победили дважды».

Работодатель, правда, не захотел мириться с решением районного суда и подал апелляцию в городской суд. Но судебная коллегия городского суда оставила решение суда первой инстанции в силе.

«По делам этого члена профсоюза было сделано не мало, – подытоживает начальник Правового управления ЛФП Георгий Кузнецов. – Посудите сами: составлено 5 исков и более 30 иных документов, с участием юристов Правового управления проведено более 20 судебных заседаний, в том числе одно в городском суде Санкт-Петербурга, в пользу работника взыскана внушительная сумма, а главное — двойная победа».

«Если бы не помощь Ярослава Яринки и его руководителя Георгия Кузнецова, я бы не смогла выдержать удар от работодателя и доказать свою правоту, – говорит Елена Ф. – Сказать, что я благодарна им – это ничего не сказать».

Однако после второй победы в суде Елена уволилась, но теперь уже по собственному желанию. «Я член семьи военных не в одном поколении, всегда относилась к структурам Вооруженных Сил с уважением. Но, как оказалось, это не относится к нашему учреждению. И мне сегодня дороже мое здоровье и спокойствие моих близких», — говорит она.

Фото из открытых источников.