Площадь Труда

20 марта этого года свой 90-летний юбилей встретил ветеран Великой Отечественной Николай Дмитриевич Пыдер, живущий в деревне Ванакюла Кингисеппского района Ленобласти. В 1942 году, как только ему исполнилось 18 лет, ушел он на фронт, воевал под Великими Луками, под Кингисеппом, на Карельском перешейке. В августе 1944-го в боях под Выборгом младший сержант Николай Пыдер был тяжело ранен, потерял левую руку…
Ратный путь его отмечен медалями и орденом Великой Отечественной войны. После возвращения в родную деревню односельчане избрали его председателем колхоза, и он многие десятилетия работал в сельском хозяйстве. И сейчас, несмотря на преклонные годы, ветеран молод душой. Его многолетнее увлечение — история родного края, своей деревни, в которой его предки жили не одно столетие.
Мы сидим у разогретой весенним солнцем потемневшей от времени бревенчатой стены дома, на окнах — узорчатые решетки, выкованные в незапамятные времена местным кузнецом. Когда дом был построен, хозяин точно не знает. Известно лишь, что не позднее середины XIX века. Здесь жили его дед и прадед. Николай Дмитриевич начинает свой рассказ.

Детство
Николай Пыдер родился в 1924 году и первые свои слова произнес на языке ижорцев — древних жителей этих мест. Тогда несколько деревень на правом берегу Наровы входили в состав Эстонии. «Наша родовая фамилия — Захаровы, — рассказывает Николай Дмитриевич. — Но в 1930 году приехали эстонские чиновники и сказали, что все должны взять эстонские фамилии. На самом деле это было делом сугубо добровольным, но шла кампания, и службисты проявили излишнее рвение. Так почти у всех жителей деревни оказались эстонские фамилии».
Способность к языкам проявилась у него с детства, да и ситуация способствовала их изучению. К 17 годам Николай говорил на четырех языках — местном диалекте ижорского (не имевшем письменности), а также русском, эстонском и финском. А однажды, вспоминает ветеран, отец купил новую веялку, изготовленную в Швеции. Чтобы собрать ее школьнику младших классов пришлось разобраться в документах на совершенно незнакомом ему шведском языке.
В 1932 году он пошел в школу. Учился легко, с удовольствием, однако о дальнейшей учебе не думал, мысли были об одном — скорее начать пахать, сеять. А в 1937 году умер отец, и на плечи 13-летнего подростка легла забота обо всей семье.
«Приход советской власти в Эстонию летом 1940 года в деревне приняли спокойно. Как-то особо никто не радовался, но и сопротивления не было. К тому же многие были рады возможности встретиться с родными, от которых два десятилетия отделяла граница», — вспоминает Николай Дмитриевич. Но аресты односельчан, прошедшие в предвоенные месяцы, потрясли многих жителей. «Арестовали хозяина мельницы, а саму мельницу национализировали. В 1941 году неожиданно арестовали еще двух односельчан», — вспоминает Николай Пыдер.

Война
В июне 1941-го ему было 17 лет. Николай Пыдер вместе с другом решают во что бы то ни стало не оставаться на оккупированной территории. «Добрались до Усть-Луги, там встретили жительниц Кейкино, соседней деревни. Вместе с ними вскочили в последний поезд с местными жителями. Наши три пассажирских вагона пошли через Ленинград в Кировскую область. Сошли на станции Опарино, пришли в исполком, представились, переночевали там», – рассказывает Николай Дмитриевич. Утром пришли подводы, отправили в колхоз «Организатор». Нескольким эвакуированным отдали пустовавший дом. За работу в колхозе выдавали продукты – в основном картофель и муку. Так прошел год. Николай еще лучше освоил русский язык, появились хорошие знакомые среди местных жителей.
А в августе 1942 года, как только исполнилось 18 лет, Николай Пыдер пошел в военкомат. «По паспорту я был эстонцем и поэтому меня направили на Урал, на станцию Еланики, где формировали Эстонский стрелковый корпус Красной армии», — вспоминает ветеран. Он был определен в учебный полк, в котором шла подготовка солдат для 7-й и 249-й эстонских дивизий, уже сражавшихся на фронте. Вся служба – и команды, и учеба, и политзанятия – шла на эстонском языке. Николай вскоре стал младшим сержантом и уже сам обучал новобранцев.
Свой первый бой младший сержант Николай Пыдер принял в начале 1943 года под Великими Луками. Окруженная группировка гитлеровцев оказывала ожесточенное сопротивление.
А 31 января 1944 года началось наступление в сторону Эстонии. Впереди у корпуса были бои за Нарву и освобождение Таллина.
Но в это время Николая, знавшего финский язык, неожиданно вызвали в штаб. Младшего сержанта направили переводчиком в дивизию, воевавшую на Карельском перешейке. Готовилось наступление на Выборг. Николай Пыдер сначала попал в разведроту, с разведчиками не раз ходил он в тыл противника, переводил допросы пленных, а через некоторое время был назначен переводчиком при командире 372-й Новгородской стрелковой дивизии.
«Название места не помню. Помню только, что деревня, только что занятая нашими войсками, была в 8 километрах от Выборга. Снаряд упал примерно в 5 – 6 метрах от меня, я потерял сознание. Двое солдат, стоявшие слева и справа от меня, погибли. Очнувшись, почувствовал, что левая рука не действует. Рука была уже оторвана, висела только на коже и жилах. Через некоторое время подошли два санитара. Посовещались и стали ножницами перерезать сухожилия. Ранили меня часа в два-три, а доставили в медсанбат только вечером, операцию сделали только к полуночи. Очнувшись увидел вокруг себя всех врачей и медсестер медсанбата. Видимо, состояние было критическим. Мне сразу принесли сладкого чаю», – вспоминает Николай Пыдер. Вскоре санитарный поезд доставил его в Ленинград. Потом был госпиталь в Кинешме, в Костромской области.

Возвращение
После демобилизации на попутных поездах поехал сначала в Москву — взглянуть на столицу, а потом в Ленинград и в родную деревню, которая через несколько месяцев была из состава Эстонской ССР передана Ленинградской области. «Без руки всему приходилось учиться заново — например, запрягая лошадь, помогал себе головой, коленом», — рассказывает ветеран. Вскоре он женился, родились дети — сын и дочь. «До войны у нас колхоз создать не успели и вернувшись с войны я еще два года был по-старому единоличником», — продолжает Николай Пыдер.
А в 1948 году фронтовика единогласно избрали председателем колхоза. Через три года колхоз присоединили к более крупному соседнему хозяйству «Ударник Ропша». Несколько десятилетий Николай Ильич работал бригадиром полеводческой бригады, пользуясь авторитетом у товарищей по работе, труд его был отмечен грамотами и благодарностями руководства. С грустью рассказывает он о том, что за последние два десятилетие прекратили существование окрестные совхозы. Многие дома принадлежат потомкам прежних жителей деревни, однако хозяева живут в них лишь летом. Впрочем, переселение в город началось еще в голодные послевоенные годы, когда платили мало, а многие работы в колхозах выполнялись и вовсе бесплатно.
Многие годы Николай Дмитриевич собирает материалы по истории родной деревни, первое упоминание о которой можно встретить в летописях Ливонского ордена, датированных XIII веком! Он прочитал немало книг — и старых, и современных, работал в архивах музея в Кингисеппе, переписывался с краеведами. А когда при библиотеке в Куземкино стали создавать свой исторический музей, принял в этом самое активное участие.
Собранные им материалы, воспоминания ветерана, пригодились при формировании экспозиции. Ведь о многих, очень многих событиях местной истории может рассказать только он — старейший житель деревни Ванакюла и Куземкинской волости. А статьи Николая Пыдера, посвященные истории родного края, нередко можно увидеть на страницах районной газеты.